На раскаленной паутине - Страница 81

К оглавлению

— Сказать ему о смерти матери?

— Нет. Он сам решил завершить дело отца. О матери ему все равно скажут. Если этого уже не сделали.

— Возможно. Он ждет меня у себя дома. Журавлев хлопнул Хорька по плечу.

— Хватит попусту тратить бензин, Карл Маркович. Бери курс на Адлер.

— Бензин на исходе.

— По дороге есть заправка.

Машина увеличивала скорость. Они уже находились в зоне недосягаемости.

За последние десять лет в управлении Духонина не случалось громких скандалов. Теперь здесь стены ходили ходуном. Карлуша не ошибся. Полковник навестил камерный отсек после двух стаканов водки, что называется, для снятия стресса. Он начал обход с последней. Когда перед ним открыли дверь, полковник минуту или две тихо стоял и смотрел на пустые стены. Тоже, вероятно, вспомнил нечистую, а потом все и началось. Сколько носов он сломал своим горе-подчиненным и челюстей, никто не считал.

Шеф управления крушил мебель, орал, топал ногами, но сделать ничего не мог. Одна за другой выезжали машины из гаража, а водителям можно было не включать фары — дорога освещалась фингалами под глазами оперативников. План «сирена-перехват» редко срабатывает, но другого решения Духонин не нашел.

Подполковник Елистратов, как и все остальные, не мог поверить в побег. Но факт оставался фактом. Журавлев исчез. Мало того: он прихватил с собой Хорька, что плохо вязалось с провозглашаемыми принципами детектива. Зачем ему нужен взломщик? Загадка! Не хотел же он таким способом отомстить Духонину? Примитив!

Елистратову меньше всех досталось. Он дежурил по управлению и арестами не занимался, на то есть дежурная часть охраны общественного порядка.

Елистратов попросил принести ему дело Угрюмого Карла Марковича и занялся его досье. Он пытался разгадать ход мыслей Журавлева, который не пожалел времени и сил на спасение сокамерника. Тут должен быть определенный смысл, а не жалость к вору-рецидивисту.

Не обращая внимания на шум-гам и суету, подполковник погрузился в изучение послужного списка неординарных подвигов знаменитого медвежатника. Когда он дошел до слова «сейф», его мозги заработали в определенном направлении.

5.

Угнанный «москвич» остановился у бензоколонки. К машине подошел старый знакомый Журавлева. Он опять был напуган до смерти. Нормальный парень, только нервный. Опять пришлось хватать его за холку.

— Ты чего, Стас? Не признаешь?

В том-то и дело, что признаю. В газетах пишут, что вы головы режете людям и вас уже поймали и засадили в клетку.

— Не читай газет, Стасик, а то в дурдом попадешь. Ребята делают мне рекламу. Хотят выбрать меня в мэры. Залей мне полный бак.

Парень трясущимися руками взялся за штуцер. Хорек делал Журавлеву всякие знаки, показывая, что у него нет денег, но остался без внимания.

— Кого видел, Стасик? Рассказывай. Ты у нас глазастый сыщик.

— Утром, после того как похоронная процессия Зернова проехала на кладбище, промчался «жигуленок» лимонного цвета, уродец такой. В нем сидели три лба. Они у меня заправлялись. Одного я узнал. Это он меня по башке огрел.

— Ты же его не видел.

— Лица не видел, а ботинки запомнил. И он курил «Яву». Помните, я про окурки рассказывал?

— Помню. Куда они ехали?

— В сторону Адлера. Часа через два проехали обратно в город. А минут тридцать назад опять проскочили в сторону Адлера. Носятся как угорелые. Машина дерьмовая, а летает, словно на крыльях.

— А Зернова-младшего не видел?

— Нет. У него своей машины не имеется. С отцом и матерью видел. Он на автобусе катается. Родители сыну на личный транспорт не разорились.

Журавлев сунул деньги парню в нагрудный карман и запрыгнул в машину. Хорек хихикнул.

— А я думал, ты колдун, а ты ему деньги дал.

— На свечи. Жми, Карлуша, но осторожно, нас могут поджидать по нужному адресу.

— Кто?

— Комитет по торжественной встрече.

— Ты прав, Дик, — вмешалась Лика. — Этот лимонный «жигуленок», как бельмо в глазу. Куда ни плюнь, он словно из-под земли вырастает. То ли мы за ним гоняемся, то ли он за нами. Тоже мне «Летучий Голландец».

— Придется его законсервировать.

— Вот тут вы оба не правы, господа! — деловито заговорил Хорек. — Я вашей истории не знаю, но быстро схватываю на лету. Если машина за вами гоняется, то в ней сидят легавые. Или что-то в этом роде. Это означает, что машину знают гаишники и позволяют ей превышать скорость и нарушать правила. Она же приметная. Сейчас темно. Кто в ней сидит, не видно, особенно если она газует на всех парах. Почему бы нам не пересесть в нее и не открыть себе зеленый коридор?

— Здравая мысль, — улыбнулся Журавлев.

— Вы почему-то забыли, что машина не сама по себе катается, а в ней сидят мальчики с наганчиками, которые не захотят придерживаться ваших взглядов на их собственность, — резонно заметила Лика.

— Тигр с ними договорится, — уверенно заявил Хорек. — Он со всеми договаривается.

— Какой еще тигр? — спросила девушка.

— Убедительный.

Возле ворот особняка Зерновых стоял уже упомянутый автомобиль. Ни водителя, ни пассажиров.

— Они здесь. Я так и знал!

— Тормози, Хорек. Останешься в машине. Мне твои пальчики дороги. Но если вздумаешь…

— Ничего я не вздумаю! Мое слово надежнее дырявых законов. Куда я без тебя? Страшно! А у тебя такая широкая и надежная спина. Тебя хрен выловишь, значит, мне безопасней.

— Чего стоит слово вора?

— Вор — это профессия. Я дал слово Карла Угрюмого. А оно крепче любого сейфа.