На раскаленной паутине - Страница 62

Елочка должна уйти из жизни тихо и незаметно, но чуть позже, когда решат проблему с ее мужем.

Другого выхода Рубин не видел. Елочка сильная женщина, и ее не устроит положение жены отставного спикера или его вдовы. Она захочет играть по-крупному. А сейчас с ней надо обходиться почтительно, дабы не настораживать раньше времени.

Рубин старался, но скрыть свое раздражение ему удавалось плохо.

— Ты ведешь себя неосторожно, дорогая. Не забывай, что ты в городе человек заметный, — сказал он, целуя ей руку.

— В отеле остановился мой знакомый продюсер из Греции. Это что касается публики. Но я привезла сюда госпожу Зернову. Она в таком состоянии, что способна наделать шум. Не забывай: они с мужем были единым целым. Она в курсе всех его дел. Разумеется, Оксана никогда ничего не расскажет. Даже со мной, своей лучшей подругой, Оксана всегда держала рот на замке. Она внизу, в холле.

— Ее сюда никто не пропустит.

— А ты сделай так, чтобы пропустили. Женская месть не всегда разумна, но всегда коварна. Она сейчас осталась в полном одиночестве, и я не знаю, что ей может прийти в голову. Мне удалось убедить ее не объяснять журналистам причину смерти мужа. Она согласилась, но тогда, в тот момент, Оксана не отошла еще от шока. Кажется, временная заморозка начала отходить. Я вижу в этом только вред, а не пользу.

— Убедительно аргументируешь.

Иконникова выдала ему все о женской логике поведения, и он лишний раз убедился, что и сама Елочка в ближайшее время, оказавшись на месте Зерновой, не будет молча утирать слезы. Она еще страшнее и коварнее. По сути, в интригах ей нет равных.

С вымученной улыбкой Рубин поцеловал даме ручку и, подойдя к столу, нажал кнопку звонка.

В кабинет вошел тяжеловес, отталкивающая внешность которого явно свидетельствовала о том, что этот человек большую часть своей жизни провел на ринге и в спортзалах.

— Спустись вниз, найди даму. Ее зовут…

— Оксана Борисовна, — добавила Иконникова.

— Приведи ее сюда и оставь пару халдеев за дверью. Возможно, ее придется обслужить.

— Ее нетрудно узнать, она в трауре, — уточнила женщина.

— Я все понял.

— Будь с ней деликатен и почтителен. Телохранитель вышел.

— Ты виделся с губернатором, Егор? — спросила гостья, закуривая сигарету и отходя к окну.

— Он недавно ушел отсюда. Мануйлов сделает все, что нужно. Я ему напомнил о своем участии в период выборов.

— Напрасно. Он и сам все помнит. А у тебя и без того врагов хватает. Положение наше — дрянь! Время работает на противника…

— У страха глаза велики, Елочка. Работа ведется по всем направлениям. Пять минут назад Духонин получил взбучку. Теперь зашевелится. Все механизмы закрутились на полную мощь. Этот день войдет в историю.

— А последствия?

— Ситуация у меня под контролем. Твой муж не опасен. Не идеализируй его. Без поддержки, документов и единственного сына он бессилен. Остается убрать лишних свидетелей. Найти человека и уничтожить его проще, чем искать спрятанный им конверт. Я понял главное: они не знают, что им делать с документами и кому их передать. А значит, документы лежат мертвым грузом в тайниках. И найдет их тот, кто спрятал. А если его уже нет в живых? В этом я вижу главную задачу на сегодняшний день.

— Мелкий подход, слабый размах. Проблема состоит в том, что ты до сих пор не знаешь, с кем воюешь. Есть человек или люди, которые тоже не сидят на месте. Существует адресат, не получивший конверты вовремя, и он их ищет. Я думаю, что им тоже известны имена курьеров. И в этом случае ты лишь пытаешься вбить клин между теми, кто стремится друг к другу.

— На меня работает весь город.

— Всего лишь скачки! Ипподром — это игра. Помни, что ты поставил все на темную лошадку.

В дверь постучали. В кабинет вошла вдова.

Рубин окинул ее оценивающим взглядом. Перед ним стояла высокая стройная женщина лет сорока, каштановые густые волосы которой были покрыты черной газовой косынкой. Без макияжа она выглядела обычной и неприметной, хотя черты лица казались правильными и даже приятными. О возбужденном состоянии гостьи можно было судить по нервным движениям ее рук, которыми она мяла сумочку, отделанную черным бисером.

— Примите мои соболезнования, уважаемая Оксана Борисовна, и простите, что не смог приехать на панихиду. Срочно отозвали из отпуска в связи со съездом высокопоставленных персон из Москвы. — Рубин глянул на своего телохранителя, стоявшего за спиной у гостьи. — Возьми ключи у Оксаны Борисовны и загони ее машину в гараж. Сегодня запретили оставлять личный транспорт у подъезда. Слет есть слет.

— Будет сделано.

Вдове ничего не оставалось, как передать ключи охраннику. Выражение ее лица не предвещало благостности предстоящему разговору.

— Проходите. Устраивайтесь поудобнее. Готов сделать все, чтобы помочь вам в трудную минуту. Ваш покойный муж был моим соратником и единомышленником.

— Мне нельзя помочь, господин Рубин, — тихо сказала вдова, не трогаясь с места. — Моего мужа, убитого вами, уже не вернешь.

— Я понимаю, вы взволнованы и убиты горем, но советую вам держать себя в руках.

— Стараюсь как могу. Вы, очевидно, знаете из докладов своей агентессы, — Оксана кивнула в сторону стоявшей у окна Иконниковой, — что я читала доклад, составленный убитыми вами мэром, моим мужем и еще живым Берзиным, супругом этой дамы. Думаю, его смерть не за горами. После того как вы похитили сына Берзина, он не смог закончить работу, и это сделал за него мой муж.